Памяти Александра Казинцева
Александр Казинцев наполнял стихи световой субстанцией надежды – и выкраивал их из материалов дождя и души: чтобы шаровые огни, вспыхивающие в недрах строк, становились очевидными…
Удивительно пахнет дождём —
воздух соткан из влаги и воли,
жадно дышишь и веришь с трудом,
что сугробы мы перебороли.
Зима всегда завершается, хотя бывает и не просто пережить её.
Страшнее зима духовная: сковывающая людские массы ложными ценностями, дающая скверные ориентиры, точно отменяющие подлинные: и такая зима, надолго воцарившаяся в отечестве, не могла не беспокоить замечательного поэта Александра Казинцева, ныне уходящего в поля вечной любви и творчества…
Он прожил жизнь, дыша этими сущностями – основополагающими на земле, хотя и предлагает нынешнее мусорное время эгоизм и прагматизм им на замену; хотя и неистово оно – в частности, в сокрушение поэзии, вроде бы ставшей явлением, не более значительным, чем филателия, или разведение кактусов…
Казинцев был верным рыцарем поэзии: мастером глагола, не допускающим ни технических сбивов, ни эстетических погрешностей.
Сколько тут домов снесли
под один замах,
лишь проплешины земли —
память о домах.
Взялся поздний снегопад
выбелить дотла
пустоту, где год назад
жизнь своя текла.
И боль, проходившая часто красной нитью по руслам строк, была подлинной, корневой, но и соединённой с силою веры. Так есть, но в грядущем должно измениться нечто, потому что не может всё время царить пустота, не может темень считаться светом…
Он поднимал к небу наполненные прекрасным содержанием чаши стихов: и они лучились драгоценно на солнце духа…
…смерть поэта – понятие условное: расшифровавший душу свою в стихах, остаётся в них: сильным и смелым, ярким и грустным, добрым и трепетным…
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
