Маяковский писал молниями: острыми зигзагами раскалённых чувств: хотя речь шла об облаке: пусть и помещённым так неожиданно в штаны.

Потом писал пластами социальности: но между «Облаком в штанах» и «Во весь голос» прошла маяковская вечность, наполненная тугими этими взблесками молний, их неожиданными высверками…

Стакнутые позвонки не подразумевают мелодии: если только не посчитать таковой возможность движения: у Маяковского разгорится огонь «Флейты-позвоночника»: и будет сиять драгоценностями наполненный стихами череп, подъятый к небесам, как чаша:

За всех вас,

которые нравились или нравятся,

хранимых иконами у души в пещере,

как чашу вина в застольной здравице,

подъемлю стихами наполненный череп.

Одни сплошные губы из раннего стихотворения деформировались: и огонь шагов Маяковского, вышагивавшего свою поэзию, стал насыщен иным.

Изначально поэт хотел быть услышанным гуманитарной элитой.

…он и сам был – будто персонаж Достоевского: Дмитрий Карамазов, умноженный на… хоть Ивана что ли?

Неистовство его молний-страстей отливалось в невиданные стихи.

Потом – вдруг поставил на пролетариат, который едва ли знал, на массовость, на площадность…

Громовержа, сотрясал поэтический воздух: и «Летающий пролетарий» отправлялся в мистический путь свой: под облаками.

По ним шагал: зачем земное?

Футуризм искал себе приложения: а атакующий класс был один: «Пятый интернационал» заворачивался приказами по футуризму, и снова были – огни, огни, огни.

«Владимир Ильич Ленин» зажигался скорбью скорбей: словно дальнейшее становилось под вопросом…

Но – у Маяковского иные стихи разворачивались как поэмы: лестницы политических портретов, например, вполне поэмы.

Может быть, и писал одну поэму всю жизнь: ответвляясь, нисходя и взлетая, горланя и призывая, штурмуя неведомое и попадая в те области, откуда рождается новаторство, определяющее пути дальнейшего развития искусства…

Словесного.

Александр Балтин,

поэт, эссеист, литературный критик

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here