НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ НАД АВСТРО-ВЕНГРИЕЙ…

Просмотры 15

Роберт Музиль… Чудно проплывать на его воздушном шаре над Австро-Венгрией: одной из последних великих империй; вглядываться в лоскутное одеяло её пространств…

А вот – если шар парит над Веной — виден прекрасный особняк Ульриха – человека без свойств; чьи свойства настолько резки и конкретны, что растворяются в общей фактуре живописуемой личности.

…у Р. Музиля был тончайший, из ассоциаций сплетённый рассказ – «Чёрный дрозд»; связанный и с конкретикой Первой мировой, и с психологическими извивами, следуя которым можно больше узнать о человеке, чья сложность – есть свидетельство в пользу души.

Великолепная эта сложность, требующая предельной концентрации внимания, как великая музыка, достигает предела в «Человеке без свойств» — романе, который не мог быть окончен: учитывая невероятный размах его…
Музиль не представлял сам, чем завершить: бесконечно комментируя и трактуя самого себя, отразившегося в романе, в насыщенных своих дневниках.

Роман-империя.

Роман – как модель мозга: вот работает неокортекс – Ульрих выводит сложную формулу, ибо он – математик; или пишет стихи – поскольку он поэт.

Что может быть ближе, чем математика и поэзия?

Формулы так напоминают удавшиеся строки.

Вот, поглощая всего человека, работает архаическая лимбическая система: Ульрих заводит новый роман, странно вырастающий из ночной драки: но и она написано с использованием метафизического взгляда на мир.

Стиль романа, грандиозно переданного по-русски великим переводчиком С. Аптом, своеобразен до предельной одинокости: философский трактат наслаивается на всё действие, разворачивающееся неторопливо, юридический миф смешивается с историей брата и сестры, много лет не видевших друг друга, а музыкальная мощь, сопровождающая целые периоды повествования, бушует неслыханно.

Вагнер и Малер подошли бы для музыкального сопровождения.

Творится «Параллельная акция» — даже проплывая на воздушном шаре над роскошной столицей империи, мы заметим бесконечную суету сплетающихся в сложный орнамент действий.

Акция, должная восславить семидесятилетнее правление последнего монарха Австро-Венгрии, противопоставив его к тому же всего лишь тридцатилетнему владычеству германского Вильгельма; собственно – и рождается она из соперничества.

Салон Диотимы принимает самых разных интеллектуалов: и специалист по хеттскому языку беседует с Ульрихом, человеком без свойств, вовлечённым в акцию графом Лейнсдорфом: сановником, чей дворец избыточен, и коллекции грандиозны.

Музиль представляет человеческую коллекцию: интеллектуалы и преступники, сановники и музыканты, великолепные женщины и богачи смешиваются в пёстром калейдоскопе людской плазмы.

Кто выходит из дома?

Кто задирает голову, чтобы рассмотреть плавно парящий шар?

Музиль погружает в бездны, переполненные вопросами, которые все должен решить великий писатель.

Армия и юриспруденция, власть и право, поэзия и метафизики…

Отдельно звучат мистические голоса: тени майстера Экхарта и Якоба Бёме сопровождают многие периоды музилевской прозы.

Вопросы нельзя решить: но можно, трактуя их, высечь благородную искру мысли, что поможет осветить дальнейшую дорогу.

Особняком стоят метафоры Музиля: они поэтичны и всегда необычны, они столь подчёркивают предмет, или явление, сколь писатель познал откровение их.

Метафизика вещественного мира вспыхивает сложными полосами поэзии.

Ульрих вглядывается в небо, стремясь постичь музыку сфер.

Музыка сфер, услышанная Музилем, переплетаясь с земным бытованием, дала один из самых значительных романов человечества: и, сколько не вчитывайся, будет открываться новое, новое и новое…

Александр Балтин,

поэт, эссеист, литературный критик

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Заполните поле
Заполните поле
Пожалуйста, введите корректный адрес email.
Вы должны согласиться с условиями для продолжения

К 140-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ СИНКЛЕРА ЛЬЮИСА

Конкретная личность и ее взаимоотношения с обществом – вопрос, исследуемый в литературе постоянно, во все времена, столь обширен он, многогранен и не предполагает возможности формулирования универсальных ответов на него. И…

ШАРОВАЯ БЕЗДНА ШАРЛОТТЫ РЕМПЛИНГ

Резко заострённая внешность её! Как бы, интересно, исполнил портрет Ш. Ремплинг Э. Шиле? Необычная, красивая, интригующая… Лицо – как бушевание экспрессионизма: жалко не видел Э. Мунк, Ремплинг остро вписалась бы…

ЛЮБОВЬ К ДОМИНИК САНДА

Доминик Санда… Музыка имени звучит тонкой нежностью, и красота актрисы, словно связанная с потусторонним, ангельским, невыразимым, такого плана, что, вспоминая образ её, чувствуешь благодарность к таинственным силам, сотворившим такое диво……