Памяти Дарьи Дугиной
Запрограммирована ли человеческая смерть? То, что мы не ведаем точки собственного глобального перехода (или фазового скачка), является косвенным доказательством существования высших сил, — ею, нашей жизнью, и управляющих…
Александр Дугин: философ, идеолог российского евразийства, многие гирлянды лет штурмующий таинственные высоты мысли, отдающей эзотерическими блистаниями, несомненно влиял на дочь, чья смерть трагическим раскатом раздалась в недрах российского общества.
Гибель.
Гибель, чьи обстоятельства едва ли будут детально выяснены: хотя…всякое возможно…
Дарья Дугина была дерзкой и смелой, политизированной и ангажированной: без последнего, впрочем, не обойдётся ни один преуспевающий журналист.
Свободно владея французским, она принимала участие и в политической жизни Франции: в той мере, в которой это было возможно для российской журналистки.
Энергия, бьющая словесным и эмоциональным ключом: Дугина казалась сгустком оной.
Внешнеполитические и внутриполитические события становились пристальными объектами её неустанного внимания; она писала для государственных СМИ, близких ко власти; писала, избрав псевдоним; и под своей фамилией выступала, как комментатор во многих изданиях.
Репортажи, статьи, оценки, комментарии – всё динамично мешалось в алхимическом сосуде журналистской деятельности, создаваемым Дугиной: и молодость и упругий задор придавали красок этой смеси.
Молодость осталась.
Гибель во взорванной машине прекратила жизнь, не претендуя на память; и непроизвольно заставляя вновь и вновь задумываться: запрограммирован ли человеческий финал?
И то, насколько он не может быть предсказан, вновь и вновь мерцает косвенным доказательством сил, о которых человек ведает так мало, будучи подвластным им от рождения до последнего вздоха.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
