Её Марина отлична от нашей: но и образ нашей строится благодаря её «Воспоминаниям». Всё так. «Воспоминания» Анастасии Цветаевой громоздятся сквозь время, поднимая к метафизическим небесам пласты земных событий, изученных вдоль и поперёк мемуаристкой.

Она была блестяща – Анастасия Цветаева, жизнь прошедшая сложную и перенасыщенную многим.

…семья, пропитанная духом культуры, как высшего, что может быть предложено жизнью – человеку: культуры разнообразной, сложной, но…ведь это выдумка для обывателей: мол, всё гениальное – просто…

Разве просты стихи Марины?

Анастасия получила домашнее образование, затем училась в частной женской гимназии; потом три года жила в Европе, обучаясь в пансионах.

…Ялта раскрывалась в детстве: почти античной красотою; и тихо сияла Таруса: образом приглушённой прелести великолепного русского пейзажа.

17 год круто поломал привычную реальность: по приглашению гигантского, над бурей стоявшего М. Волошина, Анастасия гостит в Коктебеле, в 20-х возвращается в Москву, живёт случайными заработками.

Она писала талантливые стихи:

Гармоники неистовые звуки

Опять уже кого-то вводят в грех.

Каких свиданий и какой разлуки

Протянутые без надежды руки,

Печаль лихая, жалобящийся смех?

Как будто снова вечер, вечерницы,

Иль русского селенья хоровод.

Девчата, парубки! Плясать и веселиться

Опять кому-то уж пришел черед!

В них не было неистовства сестры, и сногсшибающей оригинальности: когда строки врывались в сердце, потрясая самые основы души; в поэзии Анастасии Цветаевой сильны отголоски серебрящегося века; её стихи отличает та жажда надмирной гармонии, что была свойственна иным классикам века девятнадцатого: Тютчеву, например.

Стоические, мешаясь со скорбными интонации наполняют плоть и музыку её поэзии:

Чего страшусь? И глад и хлад минуют,

Недуг, сжигая тело, поит дух,

И зов о помощи не пребывает втуне

Доколь смиренья факел не потух.

Я верую. О Боже, помоги мне,

В ничтожества и затемненья час

Молю, а из‑за туч восходит, вижу

Звезды предутренней мерцающий алмаз.

В пресловутом омуте 1937 года Анастасию Цветаеву обвиняют в причастности к «Ордену Розенкрейцеров», арестовывая и её, и сына.

Она проходит лагерные вёрсты, узнаёт соответствующие жернова, но они не властны смолоть её в пыль, в порошок; хотя и «Звезды предутренней мерцающий алмаз» редок в этих условиях.

Жизнь, отливающаяся в воспоминания, вспыхивает драгоценно многими периодами… моментами… фрагментами…

…с конца пятидесятых Цветаева начинает собирать свою жизнь в словесную плоть «Воспоминаний», ставших – после проявления в реальности – весьма известными в интеллигентской среде.

Хроника века: и хроника собственных скорбей и восторгов: виноградные грозди и того, и другого были туго организованы её долей.

…реки цветов, играя, текут: веточки весны протягиваются к каждому сердцу: несмотря на громады пережитого, идущего со знаком минус, Цветаева точно сохранила восторженное удивление перед жизнью: с её масштабами, широтой, великолепием разнообразия.

Она пережила всех, или почти всех героев своих «Воспоминаний»: и, оставаясь знаковой фигурой серебряного века, чьи интеллектуальные мерцания проходят сквозь рост любых времён, щедро раздарила узнанное, как раздаривает себя густой, кипящий, всем необходимый июльский ливень.

Александр Балтин,

поэт, эссеист, литературный критик

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here