К 120-летию Гайто Газданова
«Вечер у Клэр» затянется – настолько, насколько продлится литература: а она будет параллельно сопровождать человечество, пока не… «Призрак Александра Вольфа» мелькнёт, мерцая, предлагая текстом романа один из интереснейших вариантов стилистики двадцатого века. И это всё – Газданов…
Литература достаточно отдалена от жизни, черпая, разумеется из неё, множа почерпнутое на миры индивидуальных фантазий, пропуская оное через фильтры конкретного дара.
Газданов – петербуржец: и чистота его звукового камертона, словно от протяжённости улиц великого града, от таинственных мерцающих его, великолепно-величественных дворцов…
В девятнадцать лет Газданов примкнул к добровольческому движению А. Деникина: избрав старую Россию: с её контрастами, усадебным бытом, мальчиками в матросских костюмчиках, тургеневскими барышнями: со всей грандиозной начинкой прекрасного и ужасного.
Он оказался в Крыму – вместе с отступающей белой армией; в ходе Крымской эвакуации уплыл в Турцию; в Константинополе написал первый рассказ; окончил русскую гимназию в Болгарии.
В Париже потом узнал жизнь клошаров, и низовую сторону бытования на земле – был мойщиком окон, портовым грузчиком, слесарем.
…аптека, странно вспыхивающая в романе «Вечер у Клэр», отдаёт блоковскими мотивами, и фонарь становится непременным участником действа.
Действие происходит в прошлом, и Николай – эмигрант, от лица которого распускаются цветы повествования, не слишком внимателен к настоящему, от которого нечего ждать.
Феноменален стиль: недаром Газданов вместе с Набоковым был признан критикой лучшим стилистом русской эмиграции.
Он – словно показывает реальность, которая сама текуча и неопределима (ах, как хорошо это было доказано в «Алисе в стране чудес»!), через янтарную плёнку тугого натяжения и… своеобразных нервных вибраций: чувств, мыслей.
…глав нет: есть деления на события, как в жизни; и смерть отца отливает антрацитом переживаний.
Глав нет – но событий много: Газданов хотел вернуться на Родину, обратился с просьбой о помощи к Горькому, высоко оценившему дар прозаика, тот обещал — но не смог выполнить обещание, поскольку умер.
Оставаясь в годы войны в оккупированном Париже, Газданов укрывал в своей квартире евреев, в частности помог М. Слониму.
Газданов принимал участие в движение Сопротивления.
«Призрак Александра Вольфа» был даже экранизирован при жизни: можно считать, что писатель добился успеха.
Мера одиночества исследуется в «Пробуждение» средствами, которые широко открывал феномен газдановской стилистики; от книги веет теплом и уютом: но и то, и другое пронизаны чем-то щемящим…
Поэзией, которую иначе, как прозой не передать.
Газданов был уникальным поэтом прозы: рифмы событий, происходящих в его книгах, двоились в зеркалах особенностей его мировидения и мировосприятия.
…собственно, даже не события важны для писателя, а то, насколько изменяют души они, и, фиксируя эти изменения, писатель совершает своеобразные психологические открытия.
И остаётся навсегда – одним из интереснейших стилистов двадцатого века.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
