Косноязычие, преломлённое в линзах поэзии, завораживает: Василий Струж предлагает именно такую форму поэтического горения…
будь ко мне великодушна
не дави ни на меня
ни на время время нужно
до счастливейшего дня
мной любимая Россия
сила вздорная ея
остановленный Брусилов
царьдавлением всея
Знаки-препинаки порой не нужны: речь, бурлящая в сознанье, обходится без них; речь, выплеснутая в пространство в форме поэтических струй, тоже порой не требует препинаков…
Не прекословьте!
Поэт прав…
Едва ли кто-то сейчас будет говорить о высоком предназначение поэта: из рупора народа, из совести его он превратился в некоего… интернетного гомункулуса: что не мешает поэзии существовать, и, как шутил классик, «ни в зуб ногой»…
Струж говорит очень по-своему, чрезвычайно характерно, словно стремясь всем возможным явлениям и феноменам яви дать свои имена.
Я вечером поздней допьюсь…
Сейчас я лишь, великий в меру,
Веду слова и не боюсь
Я будущего, как химеры…
Метаморфозы поэта допускают и такое: химерам не за чем бояться будущего: они – во всех временах…
Стих Стружа вспыхивает ярко: то факел, то китайский фонарик, по-разному, хотя всё очень русское: от обещания допиться, до…
Восприятия Родины.
…и ирония его, переходящая в сарказм, тоже очень расейская, своя…
И сквозь косноязычие, избранное методом, сквозь якобы игру Струж доносит нечто наиважнейшее: душа должна быть раненой, чтобы чувствовать и петь.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
