К 475-летию Мигеля де Сервантеса Сааведры
Задуманная пародия Сервантеса развернётся лентами такого словесного величия, что синеватая бездна света будет мерцать над нею века…
1
Сервантес, участвовавший в битве при Лепанто, был серьёзно ранен.
Как разыгрывалось сражение? – огромные, как башни, галеоны, сходились, приближаясь друг к другу, летели абордажные крюки, громыхали пушки, стлался, белея, курчавый дым.
Объединённая Европа выставила много кораблей против турецкого могущества, которому приходил конец…
Сервантес был солдатом; он был определён в полк морской пехоты Испании, базировавшийся в Неаполе, и пробыл там около года, прежде, чем приступил к военной службы…
Пули свищут, неся смерть: впрочем, если вы слышите свист, то не погибнете, а та пуля, что убьёт вас, не подаст своего голоса.
Сервантес в битве при Лепанто был трижды ранен – два раза в грудь и один в предплечье.
Он болел лихорадкой, и мог оставаться в постели, но предпочёл участие в бою.
Излечившийся, он возвращался из Неаполя в Барселону, но галера была захвачена алжирскими корсарами, и Сервантес оказывается в долгом плену.
Он был выкуплен матерью, и 2000 дукатов были доставлены под видом товара, чтобы даровать ему свободу…
Он служит дальше, собирается отплыть в Америку, совершает – по приказу короля – поездку в Оран.
Насколько пышен двор?
Настолько же, насколько придворные, не считают остальных людьми…
Роман зреет в сознанье, туго наливаются гроздья его шаровым соком смысла…
Дон Кихот…
Дон…
На рисунке Пикассо тема кажется окарикатуренной, но…приглядитесь: вот же он – подлинно неистовый воин под таким детским солнцем.
Солнце Дон Кихота было отчасти детским – кто ещё способен поверить в триумф добра, изведавши столько зла, буквально чувствуя, как переполняет оно мир…
Дон Кихот резко меняет судьбу.
Судьба Сервантеса менялась много раз, и каждый опыт давал новую зрелость великолепному повествованию.
Забавный Санчо не очень понимал, во что ввязывается.
Дон Кихот смешон?
Он величествен и великолепен, он значителен и могуч, он проезжает века на своём Росинанте, чтобы века дивились дерзновению одного – решившего ратоборствовать многих.
И века взирают на рыцаря снизу вверх: ибо, сколько бы не громоздилось зла, всегда готов вступить с ним в схватку величественный, великолепный Дон Кихот…
…он особенно близок русским: есть свой, русский вариант Дон Кихота – и благодаря великому переводу Николая Любимова, и потому, что сострадание было на протяжение веков отличительной чертой русского характера (сейчас едва ли так: десятилетия торжествующего эгоизма-прагматизма не могли не сказаться)…
Сострадание – ко всем: малым, обиженным, несправедливостью, как клеймом, отмеченным.
Пусть колодники – но ведь каждый человек, пусть глупцы, но ведь они не виноваты.
Сострадание – порою в ущерб себе, как у Дон Кихота, так остро ощущающего глобальную несправедливость мира.
Такого играл и Черкасов – с точным рисунком роли, с некоторой сумасшедшинкой, остро, ярко…
Времена Дон Кихотов прошли: мир всё больше подчиняется технологически-технократическому безумию.
Но образ остаётся – не тускнея.
2
Ядрёный, крепкий, народный юмор Санчо: всё должно быть раже, сытно, потно, и…сосед, мол, заявляет – глупо и дерзко: «А с какой стати я?»
А Санчо ему логично: «А я с какой стати?»
В общем, канава так и осталась не закопанной.
Санчо, которому челюсти уже выворачивает от скуки бытия, Санчо, уставший от всей солнечной пресноты своего бытования, уверенный, что путешествие с Дон Кихотом посулит ему нечто…
Нечто великолепное.
Потом…он ещё станет губернатором острова.
Санчо не предполагает путешествие от собственной калитки в вечность: его же не предполагает и Дон Кихот, решивший ратоборствовать зло, чьи объёмы избыточны в любом социуме…
Юрий Толубеев, исполнявший роль в советской экранизации, остро характерный актёр, был великолепен: какая густая лепка характера: словно используются сразу несколько материалов: мрамор народности, глина тщеславьица, гранит верности.
Всё к делу, и каждый штрих, каждая краска дополняли вечный образ, насыщая его плотью, силой, яркостью.
…они едут и едут: в недрах и дебрях человечества, несколько подросшего теперь – в духовном плане (всё-таки казни на городских площадях не производятся ныне), однако, по-прежнему барахтающегося в вязкой субстанции зла…
Её не переплавить алхимическим путём в лучистое драгоценное золото; её можно только убрать – вычистить: как Геркулес некогда конюшни Авгия.
Но Дон Кихот больше полагался на рыцарские образы, и солнце, бликовавшее в тазике, ставшим шлемом, не было таким, что способно переплавить его в другой материал, или изменить форму.
Образцовый русский перевод, выполненный Николаем Любимовым и вышедший в 1951 году, показывает языковую густоту и необыкновенную плотность письма: чудо, завораживающее языковыми самоцветами, начинается с первого абзаца, с описания села Ламанчи: которому предстояло стать знаменитым, быта, даже еды: олья подрида — ах как хороша…
И смак жизни ощущается за каждым фрагментом жизни, за каждым словесным пассажем.
О жизни Дон Кихота до начала странствий известно мало: в них отправляется он уже пятидесятилетним, много передумавшим и пережившим: хотя ни психологию, ни мировосприятие тогдашних людей мы не представим целостно, очень уже отличаясь от них.
Вероятно, Дон Кихот чувствовал чужую боль также остро, как свою: на сцену выступает Достоевский с рассказом о слезинке ребёнке: и оный был бы близок Сервантесу, жизнь которого была далека от тишины и покоя.
Вероятно, Дон Кихот чувствовал именно так – иначе не начал совершать бы свой путь.
…кстати – образ рыцаря использовался в последствии много раз в литературе: иногда шаржировано, иногда мистически, достаточно вспомнить рассказ Х. Л. Борхеса «Пьер Менар, автор Дон Кихота»…
Или «Житие Дон Кихота и Санчо» Мигеля де Унамуно.
Не только испаноязычные авторы обращались: Грэм Грин написал своего «Монсеньора Кихота» в 1982 году.
Образ, беспокоящий века: не дающий им зарастать жиром тотального равнодушия.
…задуманная Сервантесом пародия удалась – она вылилась в один из самых знаменитых романов человечества.
Архетип человеческой природы, истолкованный, как психологическая категория: и появляется понятие «донкихотство»…
Честь – донкихотствовать! – в мире, закрученном вокруг жёстких стержней эгоизма, прагматизма, предельного себялюбия…
Дон Кихот отказывается от себя?
Нет, он расшифровывает суть своей судьбы, и несёт идею свою, как драгоценную чашу, наполненную к тому же великолепным содержанием.
Остро прочерченные иллюстрации Г. Доре: человечество увидело Дон Кихота глазами знаменитого художника-иллюстратора: он, как и в большинстве своих иллюстраций, точно попал в самый нерв восприятия образа: большинством…
Худ, брадат, с копьём…
Невыразимо неповторимый: как и Санчо, припавший в приступе отчаяния к морде своего серого.
Скорее даже – лицу ослика.
Иллюстрации выстраиваются в своеобразный художественный пантеон: они трактуют отдельные моменты повествования с сухою силой – а другой и не нужно.
Они показывают тогдашний мир ярко, на предельной грани выразительности, и, будучи чёрно-белыми, воспринимаются цветными.
Даже – необыкновенно цветными: словно лучшее, определявшее суть рыцаря, проступало сквозь страницы, заражая всех, кто видел, воспринимал…
…конь и ослик, великаны, мельницы, трактиры, дороги, колодники, знать, дворцы, где интриги и низкопробные чувства банальны, копьё и меч, разнообразие приключений – огромный космос Дон Кихота продолжает вливаться в действительность пёстрой, великолепной плазмой: настолько яркой, что непонятно, как человечество жило без неё.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик