229-й Ишимской стрелковой дивизии

второго формирования посвящается

В ИШИМЕ

Приказ командующего СибВО № 0092 от 12.12.1941г.: «На основании решения   Государственного Комитета Обороны от 22.11.1941г. сформировать в г. Ишиме Омской области стрелковую дивизию».

Сосны снегом запорошены,

Над землянками шумят.

У девчонок – слёз горошины:

В бор призвали всех ребят.

Здесь дивизию стрелковую

Учат хитростям войны.

И лежит Ишим подковою

В хлопьях снежной тишины.

Ветер треплет кроны хвойные,

Бор Синицынский не спит,

Над рекой стволами стройными

Сосны тянутся в зенит.

Словно высмотреть пытаются

Через горы и леса

Как защитники сражаются,

Как дымятся небеса.

А мальчишкам восемнадцати –

Девятнадцати годов

Снятся по ночам акации

Да цветение садов.

Им встречаться бы с девчонками,

На сторонушке родной…

Только планы перечёркнуты

Разразившейся войной.

Завершаются учения,

Пополненью скоро в бой.

Сосны плачут по-весеннему

Над разлившейся реко

НА ЗАПАД

Заключение комиссии СибВО от 28.04.1942г.: «Признать части 229-й стрелковой дивизии подготовленными к боевым действиям и способными к выполнению приказов Верховного Главнокомандующего Красной Армии».

«У победы родителей много,

Пораженье – всегда сирота».

Эх, дороги, степные дороги,

Вы ведёте куда?

Сформированы, обучены

Рыть землянки, брать в штыки.

А вчера приказ получен и –

В строй, стрелки!

Сдать учебное оружие!

Эшелон. Прощай, Ишим

В майском яблоневом кружеве.

Мы – спешим.

Там, за окнами, весенняя

Вширь раскинулась страна.

А на западе — священная

Шла война.

За Уралом путь тревожнее,

Воздух – с запахом беды,

Пробки железнодорожные

И – сады.

Траектория изорвана,

Словно молнии зигзаг:

Балахна, затем – на Сормово,

На Рязань.

Перестук колёсный, кованый…

Путь кончается любой.

Сталинград. Давай, стрелковая,

В первый бой!

БОЛЬШАЯ ИЗЛУЧИНА

Из донесения комдива Ф.Ф. Сажина: «229 сд 15.07.42г. начала прибывать и разгружаться в районе разъезда Паньшино, ст. Котлубань».

Из приказа командующего Сталинградским фронтом: «64-й армии в составе

229, 214, 29, 112 сд… в ночь на 19 июля выйти на фронт Суровикино, Нижне-

Солоновский, Верхне-Курмоярская. На этом рубеже закрепиться и жёсткой обороной не допустить прорыва противника на Сталинград».

Ах, ковыль, ковыль, мягко стелется,

Мягко стелется посреди степи.

Горяча страда, вкруг – ни деревца.

От жары такой в жилах кровь кипит.

А сибирские парни – крепкие,

Парни крепкие по любым статьям.

Кровь горячая – алой меткою,

Алой меткою в море ковыля.

К дальним подступам. Маршем.

По июльской степи.

Пот течёт в патронташи,

Солнце жжёт и слепит.

Пять рассветов в походе,

Пять закатов в поту –

Шагом мерить повзводно

За верстою версту.

У излучины Дона –

Луком выгнута степь.

Полоса обороны.

Огнемётная цепь.

Ни лесов, ни укрытий,

Только балки в степи.

Танк пылает подбитый

И предсмертно хрипит.

Полыхают посевы,

Затмевая закат.

По натянутым нервам –

Миномётный набат.

И, вгрызаясь в калёный

Суровикинский дёрн,

Вспомнят парни далёких

Матерей и сестёр.

Вот за них. И за сосны.

За далёкий Ишим –

Этот бой. Смертоносный

Для людей и машин.

Степь от боли корёжит,

И дымится ковыль…

Ветер сосны тревожит…

Пёс дворовый завыл.

ВЕСТИ-ВЕСТОЧКИ

Сообщение Совинформбюро от 30.06.42г.: «В районе юго-западнее Клетской

Наши части отбивали атаки немецко-фашистских войск и на отдельных участках потеснили гитлеровцев. Несколько танковых групп и два полка пехоты противника атаковали позиции части, где командиром тов. Сажин. Наши бойцы отбили эту атаку, уничтожили 9 танков и несколько сот солдат

и офицеров противника».

А в Ишиме всё сосны в бору шумят,

А в Ишиме всё матери глаз не мкнут.

Ждут обратно живыми своих ребят.

И девчонки парней из похода ждут.

Треугольники писем прижав к груди,

И невесты, и жёны задержат вдох…

Только выживи… Только назад приди…

Опустел без тебя наш родимый дом.

Треугольники фронтовые –

Птицы вещие – по домам.

Запах пота, степи, ковылья

Донести до подруг и мам.

Чёрной птицею – похоронка.

Белой горлицей в дом – письмо.

И мечтает опять девчонка,

Вышивая кисет тесьмой.

Бой окончен. Живых – не много…

Невозвратных потерь – не счесть.

Но несёт треугольник строгий

Через время и смерти – весть.

***

«Здравствуй, милая Руфа!

Шлёт письмо Николай.

Гложет сердце разлука,

Боль течёт через край.

Я  солдатским приветом

Шлю тебе поцелуй.

С треугольником этим

У свечи вечеруй.

Вспомни наши прогулки

В звездопадной тиши

По ночным переулкам

Через сонный Ишим.

Ты желанье наивно

Загадала звезде.

Ночи были не длинны,

Блики плыли в воде.

А сейчас между нами

Степь на тысячи вёрст.

В балках воздух ночами

Удушающе-чёрств.

Только знаю я точно,

Что победа близка.

Свежий ветер восточный

Принесёт облака.

Будут яблони цветом

Снова радовать глаз,

Будет солнечным лето

В нашей жизни не раз.

А на этом прощаюсь,

Новой весточки жду

И о встрече мечтаю

Я в победном году».

***

«Я ждал, как спасения, почты,

Сегодня мечта – сбылась!

В степи под покровом ночи

Нашла почтальонка нас.

Я счастлив и мне поверь ты –

Счастливых судьба  – хранит!

У сердца – привет в конверте.

Любовь мне сегодня – щит.

Как мало солдату надо,

Чтоб радость в душе взвилась.

В лишеньях войны – наградой

Та нить, что связала нас.

Целую твои ладони.

Ну можно ль любить сильней

Глаза, что небес бездонней

И ярче любых огней.

Писать про бои не буду,

Приеду и расскажу.

Я слово «любовь» как чудо,

Как знамя в руках держу.

Лишь с ней я живу и верю,

Лишь с ней сквозь огонь иду.

И только она – есть мера

Терпенья в таком аду».

***

«Ты напрасно не веришь –

Я вернусь, так и знай!

Пусть в открытые двери

Рвётся яростный май.

Пусть ветра, пусть туманы –

Но с пути не собьюсь.

Через годы и страны

Я, конечно, вернусь.

И прижму прямо к сердцу

Золотую мою.

Звёзды в небе померкнут,

Нам весну разольют.

Буду я любоваться

На рассвете тобой…

Вот пробило двенадцать.

Утром – танковый бой.

Руфа, милая Руфа,

Без тебя жизнь темна.

Пусть сегодня – разруха,

Но окрепнет страна.

Победим лихоимца

И вернёмся домой.

Сын у нас народится,

Сероглазый герой.

А пока что, в разлуке,

Ты себя береги.

Жизнь – прекрасная штука!

Много лет впереди.

Ты для встречи Победы

Рушники расстилай.

Верь, родная, приеду!»

Подпись: «Твой Николай».

ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ПРИКАЗ

30.07.1942 г. в дивизию доставлен Приказ № 227. С этого момента – ни шагу

назад без приказа высшего командования.

Не кружитесь, птицы-вороны,

Над степными да равнинами,

Не чертите чернью по небу,

Да не кликайте беду…

Вам – на все четыре стороны,

Нам же – яростью звериною

В степь врастать преградой ворогам,

Что с неметчины идут.

Двести двадцать седьмой приказ…
Мы стоим. Мы назад — ни шагу.
Танки в полдень штурмуют нас,
Не жалея боезапас,
Вслед пехота идёт в атаку.
Мы стоим, словно в степь вросли.
Нам бы дождь. Но воды — ни капли.
На обед — только горсть махры,
В глотке сушь и комбат охрип,
Подкрепленья дождёмся вряд ли…
Тех, кто первыми вышли в бой,
Степь уже приняла в объятья.
Не вернутся — хоть плачь, хоть пой.
А теперь вот и нас с тобой
Поминают в окопах братья.
Им теперь заслонять собой
Степь донскую и переправы,
Над пожухлой степной травой
Подниматься в последний бой
За отечество, значит — правый!
Нас оденут потом — в гранит.
Сочинят и стихи, и песни.
А сейчас мы в степи одни,
Нас донская земля роднит.
Надо будет — и мы воскреснем.

В ОКРУЖЕНИИ

08.08.1942 г. 17:00. К Калачинскому мосту подошли немецкие танки и открыли огонь по переправе. Противник замкнул кольцо окружения. 09.08.1942 г. радисты 229-й дивизии приняли шифрограмму: «Уничтожить

части противника, вышедшие на пути отхода армии, и отходить на восточный берег Дона».

Ой ты, степь широкая, буйная,

Буйною головушкой да прильну.

Ой ты, речка Чир звонкоструйная,

Ты скажи, кто выдумал ту войну?

А ещё скажи-расскажи ты мне,

Как заря взойдёт завтра без меня?

Ночью степь темна, но тоска темней,

Да шуршит ковыль, мой покой храня.

Ночь черна –

Чья вина?

Враг кругом.

Взрыв.

Бегом!

Полем – в ад!

Сердце – ввысь!

Эх, солдат,

Ну, держись!

От ракет

Рассвело.

Сколько лет

В миг прошло?

Без «Ура!»

На прорыв.

— В бой с утра!

— Есть, комдив!

Был приказ:

Насмерть стой!

Встали враз –

Вечный бой!

Смерть легка.

Трусость – грех!

Дон-река

Примет всех.

НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА

10.08.1942г. Армейские радиостанции непрерывно работают на приём и

передачу, но ни одна дивизионная радиостанция не отвечает.

По данным сборно-пересыльного пункта 62-й армии на 20.08.1942г. из

229-й дивизии всего вышло из окружения 528 человек (на начало боёв

в дивизии числилось 11 346 человек).

Не шуми, ковыль, я слушаю

Шёпот сосен за туманами,

Карасёвый плеск на озере,

Звон сибирских комаров…

Душу слышат только душами.

Нет её у пса незваного.

Утро красит небо розовым…

Напишу, что жив-здоров…

Два часа до прорыва.

Им бы в балке поспать…

Только сны прихотливы:

Дом, околица, мать…

Пишут перед сраженьем,

Чтобы нервы унять.

Почты нет в окруженьи,

Не отправить опять…

После, судьбы итожа,

До потомков дойдут

Эти повести тоже

Через множество смут.

***

«Родные мои,

С фронтовым к вам приветом!

Сегодня бои –

Ни минуточки нету,

Чтоб вам написать

Про бескрайние дали,

Про то, как роса

На ковыль выпадает.

Здесь голая степь,

Ни лесов, ни уступов.

А с воздуха – смерть,

И мы – танкодоступны.

Но враг не пройдёт,

Мы упорные, мама.

Строчит пулемёт

По захватчикам прямо.

Письмо получил,

Но не скоро отвечу.

За речкою Чир

Воздух смешан с картечью.

Нет времени спать,

Бой идёт днём и ночью.

Ни зги не видать,

Но мы держимся прочно.

Ты нынче не жди,

Видно, здесь зазимуем.

Вот ночь позади.

Поутру атакуем.

Анютке – привет.

Пусть дождётся солдата».

Но адреса – нет.

След от пули.

И дата.

***

«Мне, мама, вчера приснились

Наш бор и сестрица Клаша.

Мы будто бы у старицы

Папаше руками машем,

А он подплывает в лодке,

В корчаге чебак резвится…

Очнулся – в руке пилотка,

За балкой горланят фрицы.

А мне бы до наших сосен

Дотронуться хоть мизинцем…

Пройтись босиком по росам,

Студёной воды напиться…

Горбушку бы хлеба с солью,

Что вынула ты из печи…

Но раны тревожат болью,

А кто мне их здесь залечит?

Санбат разбомбили утром,

Сестрички – в соседней балке.

Нам в ночь – отступать на хутор.

Девчонок так, мама, жалко!

Они ведь совсем пичужки,

А вынесли здесь немало.

Прижались сейчас друг к дружке,

Головки склонив устало…

Смотрю я вокруг и верю:

За всё расквитаюсь с фрицем,

За павших друзей со зверем

Безжалостно буду биться!

Я выстою, я осилю,

Я жилы порву, но сдюжу.

Жила бы моя Россия,

Да был бы я, малый, нужен».

ЭПИЛОГ

А над степью облака, облака…

И утих вдали неистовый Дон.

Пролетают и года, и века

Над осколками могил и имён.

Только память растревожит порой

И уснуть опять не даст до зари.

Над Калиновской над братской горой

Обелиск звездою вечной горит.

Спят мальчишки, так любившие жить,

Вечным сном под тихий плеск ковылей.

К обелиску, чтоб цветы положить,

Я приеду из Сибири моей.

Не бывает безымянных солдат –

Всем с рождения даны имена.

Им, погибшим без чинов и наград,

Только память как награда дана.

А в Ишиме те же сосны шумят,

Что стояли над землянками в ряд,

Те, что видели сибирских ребят

Много зим и много вёсен назад.

Там прозрачный воздух свеж поутру,

Запах хвои – хоть в ладони бери.

Там в Синицынском сосновом бору

Обелиск звездою тоже горит.

Чернобыльником жнивьё поросло,

Балки горечью полынной полны.

И стоим у обелисков без слов,

Сердцем впитывая звон тишины.

Ольга Гультяева

Справка «Отчего края»:

ГУЛЬТЯЕВА (ТРАСИРУБ) Ольга Николаевна – поэт, член Союза писателей России. Родилась в 1964 году. Живёт в г. Ишиме Тюменской области. Окончила Новосибирский электротехнический университет. Автор четырех поэтических книг. Награждена медалью имени Николая Рубцова. Дипломант конкурса имени П. П. Ершова.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here