Или зеркалу времени безразлично, что отражать? В том числе бег белки в колесе, неистовство линий, созидающих сказку-фантазию, линий, что вдруг превращаются в механизмы: сюжета, мысли… Или – часового, стирающего постепенно всю нашенскую тщету, вкупе с устремлениями и прочим… Стиль Анатолия Кима насыщен и густ, он тяготеет к пиршественным возможностям языка, открывая всё новые и новые ракурсы фантастической яви.
…базирующейся, конечно, на обыденности – всего предлагаемого миром, где четыре молодых художника – с довольно занятными именами, и каждый – со своим несчастьем: от которого – куда ж деться?
Белка вращает колесо, думая, что приближается к родному лесу: да не тут-то было.
Дельфин, сбегающий с Курского вокзала, чтобы так обыденно себе устроиться работать в издательстве; в каждом – много звериного; а странным оборотням не хватает какой-то частички человеческого, чтобы окончательно утвердиться на земле…
Пределы яви условны: являются ли реальностью наши фантазии?
Ким созидает густую образную систему, ставя – через суммарные линзы образов – множество вопросов, и ни на один нет ответа…
Но…в большинстве случаев человек не знает, как уничтожить в себе зверя…
Поэтому лучше – город кентавров, где Отец-лес даётся глобальной метафорой Божественного: которое не истолковать, и тем не менее…
Динамика повествования значительна, но само повествование таково, что через него просматривается история человечества: через одного – просвечивают все; через всех один…
Люди – в большинстве – не умеют чувствовать себя единым целым: что уж тут поделать…
Но языковые огни Кима вспыхивают столь ярко, что не могут не завораживать…
Собственно, понятие «обыденность» Киму не подходит: сказка, притча, фантасмагория, своё пространство, выстроенное так, чтобы интересней воспринимались механизмы и окна жизни.
Полифония «Острова Ионы» завораживает различными пластами, представляя точки, в которых сходятся по нескольку времён, или места, где собираются совершенно из разных времён персонажи.
И представленное становится частью твоего космоса, читатель…
Ким сложен: и язык его, напитанный поэзией, совсем не прост; Ким стремится раздвинуть границы предложенного, рискуя, взрываясь сам и стремясь взорвать – дабы не заросло тиной – сознание читателя.
…призраки путешествуют; они-то знают, что единственный вариант свободы: это там, глубоко в душе, в самых недрах её: а остальное – такие условности…
Ким пишет о душе, выстраивая густую плотность образного мира, своей системы, что сильно связана с далёкими галактическими мерцаниями, какие…практически недоступны человеку.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
