К 120-летию Евгения Петрова
Евгений Петров свидетельствовал – что в последствии не мог вспомнить ни момент знакомства с Ильфом, ни первой произнесённой фразы…
Их пути не пересекались – до «Двенадцати стульев», чья шаровая популярность засияла солнечно: сразу же после появления; а явление романы за годы настолько обросло вымыслами, что сложно ныне отслоить быль от небыли: и не нужно, вероятно – человечество живёт легендами…
…гудящая комната «Гудка» – комната четвёртой полосы: Булгаков расскажет анекдот, репетируя участь грядущего фельетона, Петров отпустит шутку, едкую, как кислота; мрачный Олеша пошутит так, что страшновато станет…
Нет, атмосфера лёгкая, понятно, зыбь шуток колышет воздух; и… может быть, здесь и познакомились писатели, у которых – двойная биография?
Но у Петрова была бурная отдельная: изначально окрашенная трагически: рано потерял мать, которую, отчасти, заменила тётушка…
…в годы, круто переставлявшие мебель бытия, был арестован за антисоветскую деятельность, однако уцелел, хотя вполне мог быть расстрелян: провидение, вероятно, хранило.
Затем стал сотрудником уголовного розыска: превратился в классного оперативника, расследовал массу дел, ликвидировал банду, и прочее, и прочее…
Опыт копился, слоился, прессовался.
Опыт, необходимый для появления О. Бендера: и не только его.
Но он – главный, стержневой, на нём держится своеобразие повествования, ставшего столь знаменитым.
Соавторы путешествовали, и оные поездки, носившие характер творческих командировок, привели к созданию книги, чья известность уступает похождениям Бендера, однако, тоже велика: по крайней мере была когда-то.
«Одноэтажная Америка» отсылает к джеромовскому стиля: будучи, разумеется, совершенно ильфоипетровской…
Двойная биография: уникальная штука, и стиль у них выработался совместный, однако на декабрь падает юбилей Петрова, пережившего Ильфа, продолжившего писать без него, заниматься редакторской деятельность – вплоть до гибели на войне, в машине, во время бомбёжки…
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
