Одержимость бесовская – деньгами, властью – чётко прочитывается в нашем мире: завихрённая – от тем Достоевского: многих, полифоничных, входящих одна в другую.
Бесы реализовались?
Они продолжают реализовываться: в виде начальников различных мастей и возможностей, неистовых олигархов, готовых проглотить Россию с её содержимым; они продолжают реализовываться через СМИ, навязывая превратный образ мира, искажая историю…
Они всегда – от кривоватых заборов, серой тусклятины провинциальности, множественности людской растерянности.
Достоевский современен.
Он актуален.
Типажи, схваченные им за руку, и представленные на свету истины, слишком очевидны: исключая Раскольникова и Мышкина.
Последний не может реализоваться на земле: потенциал её не тот, чтобы принять; а кровь, льющаяся повсеместно, никогда не будет связана с идеей, что прожгла ум Раскольникова.
Достоевский повсеместен…
Сколько жалких униженных Девушкиных рыдают по своим углам!
Сколько Мармелодовых просят деньги безнадежно: просто – надо же к кому-то пойти…
А вон – глядите: растерянный Долгорукий, изучающий жизнь, чтобы избрать верное направление, самый надёжный вектор.
Поколения Иванов Карамазовых прошли постепенно; сейчас интеллигенция: разорванная и наполовину уничтоженная, старается блюсти достоинство: и нравственное, и мысли…
Думается: если бы побольше типажей уровня Алёши Карамазова было проявлено в жизни – осветлилась бы она!
Стала лучше.
Ибо Достоевский – всеобщий брат и утешитель – за свет; ибо стремится, как только можно, на пределе сил – вывести к нему всех: из лабиринтов потёмок, которыми блуждали и блуждаем.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
