Растущие «Листья травы», уточняющиеся, увеличивающиеся, низвергнутые в мир космическим водопадом образов, и искромётной массой реальности, закипающей вновь и вновь благородным неистовством Уитмена.
Его речь – перенасыщена.
…стихотворение в прозе совмещается со стихотворением-вещью: плотность смысловых орнаментов вспыхивает огнями всеобщности, которую оценил бы старый русский философ Фёдоров: ведь для Уитмена нет чужого…
В равной мере – и все Штаты, и конкретный «Укротитель быков», и все травинки, и каждый раскат волны: о, Уитмен, как космос, вмещал в себя, кажется, всю действительность, и, переполненный ею, выжимал себя, пропитанного субстанцией жизни, на космические страницы вечности.
Она живая и трепещущая: если прислушаться к шаровым речениям Уитмена, к великолепным его голосовым модуляциям – щедро переданным по-русски Чуковским, Бальмонтом, Кашкиным.
…он писал статьи, ниспровергая доллар, культ которого чреват.
Он написал роман по заказу общества трезвости.
Он поздно прозвучал, как поэт редкой самобытности – но разлетелось это звучания по многим странам…
Город – огромный город – воссоздавался им словесно, как модель мироздания с чудовищным количеством усложнённых связей; «электрическим телом» называл он будущую жизнь: лишённую конфликтов, бед, любых неурядиц…
Он исполнил «Песню большой дороги», в которой, сияя золотистыми метафизическими волокнами, соединились мотивы радости, братства, очарованности великолепием мира, находящегося в постоянной динамике…
Он вообще производит впечатление ребёнка – космического ребёнка: огромный Уолт Уитмен, точно касающийся рукой облаков, и при этом никогда не забывающий про сосуды травы, наполненные волшебной тайной жизни.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
