К 100-летию Ивана Лапикова

Семён, брат Егора – именно, исполнив роль в «Председателе», Иван Лапиков получил всенародную известность, чьи механизмы держались тогда на любви и подлинности, исключавшей всевозможные пиар-ходы и трескучую, лживую рекламу: их просто не было в Союзе…

Роли его, будто вынутые из густоты и плазмы народного бытования, дышали естественностью: мастерство растворялось в сущности представляемого образа…

Монах Кирилл из легендарного «Андрея Рублёва» — таящий в глубинах личности своей осознание пороков, и искусно маскирующий их внешней набожностью: гордец, показным смирением скрывающий истину свою; вышученный скоморохом: когда укрываются монахи от дождя в доме, где и шумит скоморошья сила…

Но Кирилл – стоит особняком в галерее, созданной Лапиковым, ибо истинность его полюса – образ русского мужика, от сохи, от земли: таким и был бы он сам, рождённый на хуторе, когда бы не прорезало его судьбу мощное актёрское дарование.

Великая Отечественная, точно прошивающая острой нитью актёрскую судьбу Лапикова; рыжий старшина Поприщенко в «Они сражались за Родину», сыплющий шутками и присказками; народная речь, как истовое языковое выражение людской сути.

Точно очерченные, виртуозно исполненные образы, а вот – нечто противоположное мужику, но и – сродное с ним: отчасти – владыка Афанасий, архиепископ: проницательный и пронзительный, жёсткий: впрочем, без жестокости.

Сухо сделанный.

И – наполненный образной, актёрской живописью.

В палитре Лапикова были все чувства – и их оттенки: за то и любил его народ, почитая своим, исконным…

Потому и осталась образная галерея, сотворённая мастером.

Александр Балтин,

поэт, эссеист, литературный критик