Христос… Он въезжает на ослике в каменные громады Иерусалима, и пальмовые ветви летят под ноги серому.
1
Вряд ли – учение Христа распространялось медленно, как любая – тогда – информация.
Римлянам был нужен поцелуй Иуды, чтобы знать, кого брать: иначе приказ не был бы выполнен.
Христос наш брат и друг.
Христос наш Бог.
Непостижимый Христос, потаённый, сокровенный.
Есть крайняя степень ощущений, предельная: всё во всём, и всё взаимосвязано: так, первоначальная материя – перед большим взрывом – включала в себя всё, что в дальнейшем превратилось в миры и галактики.
Неуёмность творения – и снова разворачивающаяся Страстная.
Объявление у магазина: «За несколько пучков вербы – скидка».
Торговля всюду, всё становится её объектом, всё подчиняется её правилам; никогда ещё люди не были такими бытовыми материалистами, как ныне; никогда ещё так далеко не уходили от Христа, как в теперешнее, избыточно-технологическое время.
Нам непонятно, какую работу со своей душой производил Христос, а планка, поставленная евангельскими речениями, слишком высока, чтобы мы могли дотянуться.
Формальность Пасхи сегодня предельна: просто обряд, плюс – куличи вкусны с творожной сладкой массой.
А как видоизменять свою душу, насыщая её светом, чья субстанция определяет меру мира, технологии не дадут ответа.
2
«Буквально верую!» – говорит Раскольников, едва ли определяя вектор веры самого классика, своего создателя.
Феномен веры не подразумевает движения гор, и различные истолкования этого стиха не внесут прояснения.
Вероятно, вера имеет биологический, природный аспект – тесно связанная со страхом смерти, рисует она перспективы заоблачных странствий: которые никто не представляет; и даже чтение Д. Андреева не даст соответствующих ощущений.
Можно так истолковать определённый стих: ешьте хлеб-плоть-суть моего учения и пейте кровь-вино-сущность моих слов: то есть – следуйте мне.
Ибо не может же человек 21 века, в любом случае знающий определённый объём физиологии, верить в так называемое пресуществление.
Но именно физиология и не позволяет следовать за Христом.
Именно она: планка его требований поднята слишком высоко.
Если вообразить субстанцию, запустившую большим взрывом биллион галактик, то никакого верного отражения субъекта в объекте – в человеческом сознание – быть не может, то есть знание о Боге невозможно.
Остаётся довольствоваться тем, что есть: смутной надеждой, очень напоминающей веру.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
Картина «Несение креста», Питер Брейгель Старший
