К 335-летию Александра Поупа
Острие пера рассекало плоть бумаги сатирами, чья живая кровь наполняла вены литературной вечности с избытком…
А. Поуп – самый цитируемый после Шекспира английский поэт; а реформа, проведённая им, касалась разработки героического куплета: более привычно воспринимаемого александрийским стихом: лёгким и певучим, метафизически-насыщенным и играющим искрами иронии.
«Виндзорский лес» разошёлся в пространстве множественностью туго соплетённых ветвей-мыслей: здесь продолженные линии метафизической поэзии раскрывались новыми листьями: ярко переливавшимися на глобальном солнце всеобщности:
Все — части Целого; все — связаны одной,
Весь мир объемлющей, всеобщею Душой.
И человек, и зверь, — тварь малая, большая, —
Все держится, живет, друг другу помогая,
Служа, чтобы никто здесь не был одинок
И властвовать один над всем — никто не мог…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(пер. А. Барыковой)
Герметическая алхимия проступает лучами сквозь декларированное Поупом; всеединство и ощущение мировой души даются столь чётко, что правильность современной жизни, обездушенной в принципе, оказывается под вопросом.
…гибнет красота: разлетается брызгами смерти:
Смотрите, на опушке леса за кустами
Вспорхнул фазан и машет яркими крылами,
И, — жизнерадостный, — взлетает высоко.
Но радость коротка… Он ранен; глубоко
Растерзанную грудь прожгла дробинка злая;
Трепещет, бьется он и, кровью истекая.
На землю падает.
Погибла красота
Веселых, ясных глаз с пурпурными бровями,
И крыльев огненных, и пышного хвоста,
Сиявшего на солнце радуги цветами.
(пер. А. Барыковой)
Нравоучительный элемент мешается с психологическим: осуждение действа, последствием которого является смерть прекрасной птицы, очевидно.
«Виндзорский лес» мог бы понравится старому русскому философу Фёдорову: слишком сильно пропитан ощущением всеобщности: единого круга, центр которого столь глобален, что он нигде.
…Поуп подвергал осмеянию литературных врагов: находясь в гуще соответствующей жизни, нажил их, разумеется, изрядно.
«Дунсиада» комична: но и философична в равной мере: без метафизического осмысления всего Поуп не мог.
И – красивая печальная красота переливалась в переводе, исполненным Жуковским:
В сих мрачных келиях обители святой,
Где вечно царствует задумчивый покой,
Где, умиленная, над хладными гробами,
Душа беседует, забывшись, с небесами,
Где вера в тишине святые слезы льет
И меланхолия печальная живет, —
Что сердце мирныя весталки возмутило?
История Элоизы и Абеляра не могла оставить равнодушным поэта, бесконечно ищущего, и – обретающего настолько, что поэтические результаты превосходят мышцы веков.
…как причудливо, в усложнённый интеллектуальный орнамент сплетаются в «Похищение локона» куртуазные, гламурные мотивы и движение мысли, породившей розенкрейцерство, как отдельную ветвь!
…маленький горбатый мальчик, уединённо живущий в поместье отца-католика; игры с мальчишками – нереальны для такого, общественные школы закрыты, как для католика: таковым был отец; тётка, научившая читать…
С двенадцати лет: только книги, книги и книги…
Жизнь Поупа едва ли была счастливой: впрочем, сияние новаторского творчества, вероятно, давало ему тот вариант счастья, который недоступен большинству, слишком погружённому в материальность.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
