К 415-летию Пьера Корнеля
Вам интересен Корнель? …это было так давно.
Первой пьесой его считается комедия «Мелита», то есть точно неизвестно – она ли; ибо в сороковых годах 20 века была обнаружена рукопись (о, тайные своды великолепных старинных библиотек, где тайны и аллегории сплетаются виноградными лозами духа…) анонимной пасторали, которую решили приписать Корнелю, отодвинув его драматургический дебют несколько вглубь времён…
Он учился в колледже иезуитов: это давало блестящие интеллектуальные возможности, накладывая бессчётный ряд ограничений; однако, в дальнейшем, похоже, Корнель не был связан с орденом.
…он писал трагедии, подражая Сенеке, так же выстроил свою «Медею» — признанную довольно слабой…
Потом появился «Сид» — вспыхнувший, как факел красоты и благородства; «Сид», сразу же признанный шедевром, породивший поговорку: «Прекрасен, как Сид…»
Великолепие корнелевского стиха пышно и изощрённо: он клубится облаками, мерцает далёкими звёздами, манит своей необычностью: если иметь в виду современность, которую призывает к большей красоте, нежели она может предъявить.
В антипатриотических настроениях: ибо Сид – испанец, а дело происходит в разгар Тридцатилетней войны – Корнеля никто не упрекнул.
Далее был «Гораций», прозвучавший слабее; затем распускается розарий религиозной поэзии.
Это совсем особая статья того времени: простота, подразумевающая изощрённость; сложность толкований отдельных стихов требует буквально алхимических знаний (ведь пресловутый философский камень – это вовсе не магический субстрат: но – предельно чистое человеческое сердце)…
И снова плетутся аллегории, вспыхивают символы, загораются знаки…
Корнель и сам знак – поэтической, драматургической гениальности тех времён, людей же в её недрах мы представляем очень слабо, почти никак.
…так, что если вам не интересен так давно живший Корнель – вы многое упускаете.
Александр Балтин,
поэт, эссеист, литературный критик
