Пятикнижие» — ежемесячная рубрика журнала «Отчий край». Одни читатели делятся с другими читателями своим списком «золотых» книжек, рекомендуют его к прочтению.
Итак, «Пятикнижие» февраля!
ЕРОНОВА Александра, Волгоград:
- Дина Рубина, «Наполеонов обоз» — одна из главных героинь трилогии работает редактором в книжном издательстве, и, конечно, это не могло не тронуть мою редакторскую сущность. А вообще в трилогии намешано столько всего: разные города, времена, страны; история любви, пронесенной через всю жизнь; сложные и страшные, и очень смешные житейские истории, и прекрасная легенда о кладе наполеоновских времен и о его наследниках; и сопровождающий все это звук на английского рожка и пронизанная музыкой жизнь… И все это замечательно иронично, смешно и страшно, перепутано и переплетено, как и бывает в жизни.
- Федор Достоевский, «Бесы» — ну что тут можно сказать: страшно и прекрасно!
- Алексей Варламов «Душа моя Павел» — роман воспитания, роман взросления о первом столкновении с реальной жизнью, о мужестве подвергнуть свои убеждения сомнению и отстоять их перед другими.
- Майкл Шейбон, «Лунный свет» — роман, кажется, совместил в себе несовместимое, причём удачно: лиричная история о родственниках с причудами, периодически превращающаяся в психологический роман, сочетается с авантюрным романом, в котором находится место для философии, пусть даже философии отдельной личности. Всё это сдобрено этакой приятной «еврейской иронией» и тоннами любви по отношению к своим бабушке и дедушке, какую бы правду они ни скрывали.
- Ксения Букша, «Чуров и Чурбанов» — на мой взгляд, самая зрелая книга молодой писательницы с интересной идее в основе сюжета. Хорошо написана.
Все эти «золотые» книжки, такие разноплановые и интересные, я могу смело рекомендовать читателям журнала «Отчий край». А вот потрясающий отрывок из романа Дины Рубиной «Наполеонов обоз» (книга 1 «Рябиновый клин»), так сказать, для затравки:
«Ну, это когда Надежда пускает на свою веранду. Может и не пустить: поднимет от стопки листов свою рыжую копну, блеснёт очками, прям как Берия, и бросит: «Занята – работаю – сгинь!» Она вообще женщина с характером. Редактор в большом издательстве, с писателями хороводится, и эти самые писатели в её рассказах – то ли дети малые, то ли тепличные растения, то ли буйно помешанные. Надежда, когда заходит разговор, имён обычно не называет, любопытство праздное пресекает, очень строга; обронит только: «некий известный автор». И тогда похожа на старшую медсестру психдиспансера или на главного садовника в курортном ботаническом розарии. Куда-то она ездит на встречи с ними, носится с их… даже не книгами, а чем-то вроде рассады: «рукописи» называются, и из них, как из луковицы – тюльпан, книги ещё только надо выращивать».
